Сель 1973-го: как Алматы спасли от разрушения

Люди, стоявшие у истоков селезащиты в Казахстане, рассказали, чем мы сегодня обязаны авторам проекта плотины в урочище Медео, Жарсайскому селю на озере Иссык и безоговорочной вере людей в победу над стихией. А ещё о том, каковы шансы повторения тех событий в наши дни.

"Дни и ночи мужества"

Рассказывает Юрий Зиневич, главный инженер проекта второй очереди плотины в урочище Медео:

"Алматы давно страдал от селевых потоков. Один из самых разрушительных – сель 1921 года на реке Малая Алматинка. Грязекаменный поток вышел на территорию города и разрушил всё, что находилось восточнее современной улицы Кунаева. Было много жертв. После этого сели повторялись, но толчком к защите города послужил сель 1963 года на озере Иссык.

Тогда это было популярное среди туристов место, но вот что важно: в тот день на турбазе находился председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин. Его эвакуировали на вертолёте, и он своими глазами увидел, что такое сель. Уже давно перед Госпланом поднимался вопрос о финансировании селезащитных объектов в Алматы, но выделили деньги лишь в 1963-м. С этого момента и началось создание плотины в урочище Медео.

Проектировать сооружение поручили Казахскому филиалу института "Гидропроект". Я работал на Капчагайской ГЭС, когда меня вызвали в Алматы, чтобы присоединиться к проектной группе. Собственно, тогда же, в 63-м году, и началось строительство первой очереди – её можно отличить по знаменитым "чайкам" на теле плотины.

Впервые в мировой практике плотина высотой 110 метров была создана с помощью направленных взрывов, причём в таких сложных инженерно-геологических и сейсмических условиях.

Начали с правого берега (если стоять лицом вниз по течению Малой Алматинки). Под ним на глубине 80 метров сделали основную камеру размером 30 на 40 метров и высотой 10 метров, и в эту камеру заложили военную взрывчатку, которая осталась после Великой Отечественной войны. Её возили со станции Или под конвоем, приостанавливали движение. Закладывали прямо ящиками, всего взорвали более 5 тысяч тонн.

Очень большой объём скальных пород лёг как раз в пятно тела плотины. Взорванной массе придали нужные очертания, сформировали откосы. А затем сделали взрыв с левого берега – только не камерный, а рассредоточенный. И уже потом обычным способом, как строится большинство плотин из грунтовых материалов, разрабатывали экскаватором гору Мохнатку в верхнем течении Малой Алматинки, грузили валунно-галечник и скальные породы в самосвал, отвозили в тело плотины, отсыпали, укатывали, разравнивали.

Если бы сель подождал ещё немного, то в последующей операции по спасению города не было бы необходимости.

Но случилось так, что к 15 июля 1973 года работа не была завершена: сама плотина была готова, но не были построены водоприёмники, которые позволяют сбрасывать воду через тоннели, шахты и штольни даже при высокой отметке заполнения селехранилища. Успели сделать только водосбросную трубу с решётками, от которой шёл тоннель диаметром 1,75 метра для сброса расходов воды Малой Алматинки.

Сель отложился крупными камнями в чаше селехранилища, а значит, был завален и водосброс. Толща составляла около 62 метров. Водолазы пытались добраться до водоприёмника, но это было бесполезно. Буквально через неделю после случившегося наши специалисты, в том числе и я, ходили по тоннелю и дошли до решётки: она была полностью забита камнями и даже прогнулась.

Таким образом, плотина приняла на себя основной удар, но недостроенные водоприёмники привели к тому, что накопленной воде некуда было деваться. А река тем временем работала, ледники таяли. Чтобы вода не перелилась через гребень, её необходимо было откачать. Всё это и привело к тому, что вошло в историю Алматы как "дни и ночи мужества", когда люди со всего Союза приехали на плотину, чтобы уложить трубы и установить насосы. За шесть суток была выполнена работа, на которую в обычном режиме ушло бы пять месяцев. Это были действительно дни и ночи мужества, самоотверженного труда и веры в то, что всё закончится благополучно.

А панике было поддаться нетрудно. Помню, был случай: сразу после схождения селя вверх по Малой Алматинке установили посты, чтобы при необходимости предупредить людей, работавших на плотине, о повторном схождении.

В те дни туда приезжало много официальных лиц: каждый день по 30-40 машин с начальством и их водителями. И в один из дней вдруг раздались сигналы, поднялся шум и гам, по громкоговорителю объявили: "Сель идёт!" Начальство скучковалось, засуетилось. Шофёры кричат: "Что делать с машиной?" А начальство: "Да бросай ты эту машину! Беги отсюда!" И все побежали. Я тоже побежал.

Единственный, кто остался встречать стихию на плотине – Геннадий Иванович Шаповалов, главный инженер. Потому что он понимал: запас от воды до гребня такой большой, что хватит ещё на один объём селя – он не сомневался в своём проекте ни на секунду.

Сразу после событий июля 1973-го началось строительство второй очереди плотины. Работали без готовой документации, проектирование и строительство велось одновременно – боялись повторного схождения селя. Не все озёра на леднике Туюксу опорожнились, и гляциологи утверждали, что под телом ледника могут прорваться ёмкости с водой.

Новое селехранилище с учётом предыдущего стало вмещать 12,8 млн кубических метров. Построили систему водоприёмников на берегах. Их подключили к первому тоннелю, а вдобавок к нему построили новый. И получилась двойная система сбросных сооружений. В 1982 году подписали акт о завершении строительства второй очереди плотины – такой мы знаем её сегодня".

"Горный дракон" не дремлет

Рассказывает Мурат Касенов, заместитель руководителя ГУ "Казселезащита" МЧС РК.

"Вместе с годовщиной схождения селя 1973-го свой юбилей отмечает и "Казселезащита" – наше учреждение было создано по следам тех событий, в августе 73-го.

Что изменилось за эти полвека: сейчас мы лучше материально и технически оснащены. 50 лет назад для откачки воды из моренных озёр не устанавливали сифоны, не было полиэтиленовых труб. Вместо этого использовались пожарные шланги, но они втягивали воздух и были не так эффективны. Но главное, в ведении "Казселезащиты" сейчас много вертолётов. Мы можем чаще проводить аэровизуальные обследования моренно-ледниковых озёр.

Выполняя облёты, мы наблюдаем, что в последние годы деградация ледников всё заметнее: крупные ледники становятся меньше, раскалываются на более мелкие. Есть ледники, которые уже полностью исчезли, много ледовых лавин. Причина в том, что растёт температура воздуха. Ледники хребта Иле-Алатау потеряли более 43% от общего объёма – и это ещё устаревшие данные. Сейчас в наших горах 2700 ледников, 970 моренных озёр, и ежегодно растёт количество новых.

При обследовании озёр всегда стараемся определить, где происходит интенсивный рост или, наоборот, деградация. Всё это наблюдаем в комплексе "ледник – моренное озеро – морена". И обязательно рассматриваем вопрос: что может произойти в случае прорыва? Сколько людей в зоне риска? Какие объекты могут пострадать? Исходя из приоритетности принимаем превентивные меры.

Один из методов – работы по понижению селевой угрозы моренных озер. Мы их опорожняем с применением сифонов, насосов повышенной мощности, производим углубление каналов вручную и с помощью спецтехники, в том числе тяжёлой. Так мы действовали, например, на озере №6 в бассейне реки Малая Алматинка, на озере №1 в бассейне реки Каргалы, когда пробивали тракторную дорогу к опасным озёрам.

Ещё один метод – проведение буро-взрывных работ: копаем шурфы, обкладываем взрывчаткой и взрываем, таким образом углубляя канал стока, чтоб уменьшить количество воды и снизить прорывную опасность. Работаем в суровых климатических условиях высокогорья, при нехватке кислорода, за день можем увидеть все четыре сезона года.

Помимо этого мы регулярно проводим обследование имеющихся сооружений, составляем акты готовности к селеопасному периоду, проводим ремонтно-восстановительные работы – все изменения у нас под контролем. И то, что плотина в урочище Медео готова к новым селевым потокам, можно сказать с уверенностью".

Плотина в урочище Медео сдержала мощный сель 15 июля 1973 года. За 50 лет, прошедших с того дня, плотины и другие селезащитные объекты возвели практически во всех селеопасных ущельях рек Алматы и городов-спутников на северном склоне Заилийского Алатау.

Полина Чихичина, АПН