Еркин Татишев о ручном управлении экономикой, риск-менеджменте и новых возможностях

Как антикризисный штаб поможет казахстанской экономике избежать давления антироссийских санкций.

2 марта 2022 года на ежегодном CFO Summit, где традиционно собираются для обмена мнениями финансисты, экономисты, бизнесмены, совладелец и председатель Kusto Group Еркин Татишев выступил с обращением к президенту страны Касым-Жомарту Токаеву. От имени казахстанских предпринимателей он предложил организовать Национальный антикризисный штаб под руководством главы государства. Обращение подписали свыше 300 человек. Спустя сутки официально было объявлено, что такой штаб создан при премьер-министре Алихане Смаилове.

В интервью Informburo.kz предприниматель рассказал о работе штаба.

– Еркин, каким образом удалось так быстро воплотить инициативу в жизнь?

- Честно говоря, не знаю. Но штабом это называть рановато. Это не штаб в привычном понимании, где собираются, анализируют ситуацию и принимают решения. Пока это больше площадка, куда пришли опытные финансисты, экономисты, предприниматели.

Пока мы работаем в режиме "советники за свой счёт". Мы – группа экспертов, которые хорошо понимают риски, международное положение, структуру национальной экономики, как запускается тот или иной проект, и осознают, какие риски могут образовываться для Казахстана из-за военного конфликта между Россией и Украиной.

Россия – это наш самый крупный сосед. Всё, что будет у него происходить, в той или иной форме будет отражаться на нашей экономике.

Мы достаточно компетентны, чтобы видеть, что будет происходить в ближайшие несколько месяцев, и давать советы на опережение. Представьте море. Идёт волна, и чтобы сбить её накал, в разных местах заранее устанавливают волноломы. И тогда до берега разрушающая волна не доходит.

Это и есть сверхзадача нашего штаба. У каждого из нас есть свои мысли, своё видение ситуации, и мы их на встречах доносим до представителей государства по самым разным вопросам. С нами Раимбек Баталов. За ним палата предпринимателей "Атамекен", где накоплен определённый опыт отношений с бизнесом через ассоциации. Оттуда очень большой объём информации черпается.

– Много ли экспертов собралось на площадке?

– В штаб попали те, кого назвал премьер-министр. Это Раимбек Баталов, Ораз Жандосов, Рахим Ошакбаев, Ельдар Абдразаков, Алмас Чукин, Умут Шаяхметова, Галым Хусаинов, Жаннат Бердалина, я. Нужно также понимать, что за каждым из нас стоят профессионалы, которые, быть может, напрямую в работе штаба не участвуют, но активно помогают.

На первом этапе собираемся довольно часто, как это обычно бывает при запуске чего-то нового. Несколько раз обсуждали вопросы по видео-конференц-связи, потом – очно. Пытаемся понять, как доносить информацию, как общаться, определить формат.

– Выстраивается уже какая-то структура?

– Совместно с правительством мы создали пять-шесть рабочих групп. Их руководителями стали министры. Одно из направлений – логистика и транспорт. Для Казахстана, который находится в центре региона и не имеет выхода к Мировому океану, вопросы логистики должны быть в числе стратегических приоритетов.

Любая продукция, которую мы вывозим на мировой рынок, неизбежно проходит по территории соседних стран. Сколько бы мы ни производили продукции, мы не можем вывезти и продать её по хорошим ценам, пока не решим вопросы с доставкой на мировые рынки. Сейчас очень непросто в этом плане. К примеру, возник коллапс в российских портах, через которые у нас проходила большая часть транзита. Что нам теперь делать?

По торговле отдельный вопрос. По этому блоку также собирается отдельная группа экспертов. В первую очередь мы оцениваем, как санкции против России могут отразиться на казахстанском бизнесе – банковском, торговом, отгрузках. Обсуждаем, как бы Казахстан случайным образом не попал под первичные санкции.

Ещё одна группа – сценарные анализы. Здесь специалисты при участии Министерства национальной экономики прорабатывают разные сценарии развития всей экономики, отдельных секторов на несколько месяцев вперёд.

Выделили АПК, где в группе обсуждаются вопросы посевной, уборочной, субсидии. Понятно, что продовольственная безопасность для Казахстана становится ключевым фактором в этом году. Особенно с учётом роста цен, влияния российско-украинского конфликта и его последствий.

Группа по устойчивости инфраструктуры. Мы рассматриваем инфраструктуры разные – энергетическую, лекарственную и другие. И в каждом направлении нужно расширять узкие места, которые очень важны для функционирования всей экономики.

В каждой группе участвуют представители частного сектора, со стороны госорганов – министры, вице-министры. Мы обсуждаем конкретные проблемы, которые требуют оперативного вмешательства. Всё сложное и нерешаемое выносим на обсуждение с премьером.

– Прислушиваются ли к вашему мнению представители министерств?

– Мы ожидали большего. У каждого из участников штаба знаний и компетенций достаточно. Уверен, мы могли бы дать больше. Но в любом случае в истории Казахстана едва ли не впервые состоялось сотрудничество государственных органов и бизнеса. "Атамекен" была похожей площадкой, но она была актуальна для того времени. После 24 февраля многое в мире изменилось. Сейчас мы все учимся слушать и слышать друг друга в новых условиях.

Как правительство нас примет, услышит, что реализует, мы пока не знаем. Потому что давать приказы, выделять деньги – это зона ответственности Кабмина. Мы на это повлиять не можем. Мы можем только предупреждать: вот здесь появилась или скоро появится проблема, надо решать. Иначе – возникнет вторая проблема, третья… Может целая цепочка из одного нерешённого вопроса вырасти. Бывает, что сразу предлагаем идеи, как это можно решить.

Мои коллеги не настроены на реактивное поведение. Скорее на проактивное: предвидеть риски, которые могут произойти в ближайшие месяцы. Сложно сказать, что будет через год, ситуация меняется слишком быстро, появляются новые неизвестные, много эмоциональных вещей на рынке происходит. Поэтому мы строим сценарии на месяц-два-три и обсуждаем, как минимизировать очевидные риски. Это управление рисками в действии. Отгородиться или забыть про них невозможно, но процесс управления можно включить. Это мы не раз проходили в бизнесе. И это реально работает в сложных ситуациях.

– Вы сами в какую экспертную группу попали?

– Сразу в несколько. Во-первых, изучаю вопросы транспорта и логистики. В этой группе мы только разговор начинаем. Во-вторых, вопросы поднимаю с коллегами по агропромышленному комплексу. В-третьих, участвую в группе по развитию промышленности.

Обычно два-три эксперта, министр или его заместитель входят в группу по тому или иному направлению. Когда появляется чёткое понимание, что проблема очень серьёзная, что её надо решать на межминистерском уровне, тогда выносим на заседание Кабинета министров, могут и заинтересованные национальные компании участвовать. Например, КТЖ или "КазМунайГаз".

– Прошло менее двух недель с момента образования штаба. Какие вопросы вам удалось обсудить за этот короткий период?

– Как минимум показали остроту проблем в отечественном АПК. В этом году на 20–40% выросли цены на всё, что завозится в страну: удобрения, семена, гербициды. К тому же из-за трудностей с логистикой многие проблемы обострились: грузы, что должны были доставить к началу посевной кампании, – задерживаются. Хоть автотранспортом, хоть железной дорогой.

Вспомните, прошлый год был очень тяжёлый для села: засуха, низкие урожаи. Это сильно ударило по кошельку многих фермеров. Соответственно, объём возможностей собственного оборотного капитала у них тоже упал.

Добавьте к этому разрыв: старые субсидии для казахстанского АПК уже не актуальны, а новые ещё не приняли. Но на эти деньги фермеры рассчитывают. Эти вопросы мы и обсуждали на нашей площадке. Понимание есть, процесс выделения субсидий активизируется. Ждём, когда премьер объявит, какие лимиты открывают.

С транспортом ряд мер активизировали. Очень важна сейчас координация грузов по новым направлениям. Все участники системы перевозок будут просить гарантированный объём. А это может дать лишь координация в лице государства или госкомпании. Только они могут собрать определённый объём грузов со всего Казахстана.

Тогда мы можем сказать: "Мы вам дадим три миллиона тонн грузов, а вы дайте нам хорошие тарифы на перевозку". Найти новый маршрут по отправке грузов – это важно, но недостаточно. Следующим шагом по логике должен быть экономически обоснованный тариф, выгодная цена на грузоперевозки. Ещё совсем недавно лучшие тарифы на транзит предлагали российские порты.

– Может быть, мы сами упустили момент и не выстраивали альтернативные маршруты по перевалке грузов?

– Согласен, но ведь у нас даже нет министерства транспорта, что уж тут говорить. 90% транзита морем грузов из Казахстана на мировые рынки приходилось на Россию. Для казахстанского бизнеса это было удобно. Понятно, что мы смотрели, где дешевле, быстрее, эффективнее. Думать на перспективу должно государство. Сейчас ситуация резко изменилась, и под неё нужны новые решения.

Кроме того, эксперты антикризисного штаба поднимали неоднократно вопросы по Хоргосу. Нас заверяют, что подвижки начались. Туда заходит KTZ Express, насколько я понимаю. Компания должна решить целый ряд вопросов. Плюс решаются вопросы с перемещением казахстанских контейнеров, которые застряли на китайской стороне из-за пандемии. В ближайшие месяц-два мы увидим результаты. Но ведь не только мы из КНР, но и Китай через нас транзит делает. Это одна из форм сотрудничества с Поднебесной, где мы должны найти взаимовыгодный интерес.

Другое новое ключевое направление – это Каспий через Азербайджан в Грузию на Чёрное море. Надо искать возможности работать по Каспию через Иран в Индийский океан. Это тоже маршрут, который надо разрабатывать. И там есть проблемы, Иран тоже под санкциями, как и Россия.

Мы на своём уровне многое обсуждаем. Информацией друг с другом поделились, узнали больше и поняли, что простых решений нет. Это сложные и комплексные проблемы, требующие не менее серьёзных компетенций и экспертности.

Для Казахстана ключевой вопрос на данном этапе – в любой форме избежать санкций.

– Можно предположить, что конфликтующие стороны скоро придут к примирению. Может, следом отменят санкции против России, опосредованное влияние которых испытывает Казахстан?

– Не думаю. Санкции – вещь долгосрочная. Опыт Ирана, КНДР, Венесуэлы показывает: санкции приходят легко и быстро, уходят тяжело и медленно.

Вне зависимости от того, каким будет исход военного конфликта между Россией и Украиной, санкции никто не отменит спустя полгода. К сожалению, санкции в Россию пришли на годы.

Соответственно, так или иначе они будут оказывать своё влияние на Казахстан. И в этом плане нам надо умно и аккуратно работать.

– Как вы считаете, проблемы экономики, которые озвучивает бизнес, находят понимание на уровне Кабинета министров, президента страны? Столько лет говорить про важность транзита и транспорта и вновь столкнуться с дефицитом вагонов, контейнеров, воздушных судов…

– Вопросов вагон и маленькая тележка. Их мы обсуждаем на глобальном уровне. Есть вопросы срочные, которые касаются месяца-двух, а есть стратегические. По последним нужно находить хорошие решения, чтобы это работало на несколько лет вперёд. Действительно, нам нужны новые каналы выхода на внешние рынки, увеличение транспортных мощностей.

Вот вы напомнили про такую большую тему, как гражданская авиация.

А знаете, что в Казахстане нет своего карго-бизнеса? Прежние годы мы пользовались сторонними компаниями – карго-поставщиками, сейчас это становится проблематично. Соответственно, у нас рынок поставки срочных специальных грузов (тех же лекарств) находится под стрессом. Этот вопрос надо тоже решать.

– У государства найдутся деньги хотя бы на решение первоочередных вопросов?

– У нас есть Нацфонд, резервы Нацбанка, экспорт нефти продолжается. Дай бог осенью получить хороший урожай, тогда и у АПК всё сложится удачно. Думаем, что спрос на пшеницу будет высокий, значит, и цены выгодными.

Деньги в стране есть, их важно с умом вкладывать. Ну и для принятия решений нужна скорость. Всё должно быть вовремя. Почему мы сейчас подняли вопрос по весенне-полевым работам? Потому что срок у посевной несколько недель. Мы не можем заставить природу ждать.

Такие вопросы существуют и в других отраслях. Надо решать их на опережение.

Есть законы, подзаконные акты, в которых требуются определённые изменения, мы до них ещё не добрались. Вот сейчас министерствам придётся пересматривать бюджет, утверждать его в парламенте. Это же целый бизнес-процесс. В обычное время так и происходит. Но сейчас времени на принятие тех или иных решений у страны гораздо меньше.

– Ваш штаб – это один из инструментов ручного управления экономикой. Насколько такое управление эффективно и долговременно?

– На долгую перспективу это неэффективно. Для экономики мирного времени нужны системные решения, а не толкать каждый раз груз вручную, открывать и закрывать шлагбаум, договариваться о чём-то.

В период высокой неопределённости, когда мы не знаем, какой из рисков и когда выстрелит, необходимо ручное управление. Это как едешь по дороге, которую не знаешь, где нет светофоров и дорожных знаков, не знаешь, за каким поворотом тебя может встретить яма или тупик. Ты должен полагаться лишь на опыт водителя…

Сейчас многие неожиданные проблемы будут приходить с разных сторон. К примеру, Россия ограничила экспорт сахара. Значит, нам надо решать этот вопрос в ручном варианте. Россияне могут нам квоту на сахар дать или нам нужно искать других поставщиков по новым маршрутам доставки грузов. Это должно быть именно ручное управление со стороны правительства. Потому что только оно способно находить межгосударственные решения, координировать бизнесы, строить диалог с населением.

– Экономисты говорят, что сейчас мы только живем в ожидании давления кризиса, в мае-июне мы его почувствуем.

– Май действительно будет очень показательным. Пока многие бизнесы находятся в состоянии stand by (состояние готовности. – Ред.).

Предприниматели стремятся оценить бизнес-риски: какие проекты реализовывать, от каких отказываться. Эта перестройка, в том числе ментальная, психологическая, только-только запустилась.

У нас очень много опытных предпринимателей, экономистов, экспертов по самым разным направлениям. Если наши знания и опыт объединить с государственными ресурсами, то можно многие сложные вещи преодолеть. Я верю в это, а как получится – посмотрим.