Почему казахстанские зернопереработчики не могут хорошо заработать и при чём тут Россия

Логистику, контрабанду зерна и другие отраслевые проблемы обсудили эксперты на проходившей 15-16 марта в Астане конференции Eurasian Agricom.

В 2022 году Казахстан экспортировал 1 млн 886 тысяч тонн муки в разные государства. Это на 24% больше, чем в 2021 году. В текущем году планируется экспортировать 2,3 млн тонн.

Также в 2022 году на экспорт ушло 402 тысячи тонн отрубей, а за два месяца этого года уже 97 тысяч тонн против 38 тысяч в прошлом году. Планируемый в этом году объём – более 500 тысяч тонн (56% роста). Неплохая ситуация и по отгрузке комбикормов – за январь-февраль экспортировали 20 тысяч тонн (7,8 тысячи было в 2022 году).

Всего страна намерена экспортировать до 90 тысяч комбикормов (больше на 38%, чем годом ранее). Всего на отечественных мельницах ежегодно перерабатывается до 7,6 млн тонн пшеницы – это более 60% от всего объёма зерна в стране. В отрасли зернопереработки трудится около 100 тысяч казахстанцев.

"Зерно из РФ везут в ЦА под видом казахстанского"

Однако за этими цифрами кроются серьёзные проблемы, с которыми сталкиваются отечественные переработчики зерна, говоря о колоссальных убытках, ущербе государству и угрозе продовольственной безопасности.

По словам председателя Союза зернопереработчиков Казахстана Алихана Талгатбека, одной из главных проблем в отрасли является нелегальный ввоз автотранспортом в страну российского зерна, в связи с чем давние покупатели казахстанского зерна (Афганистан и Узбекистан) начали больше ориентироваться на курс рубля: если курс падает, покупатели начинают снижать закупочную стоимость на Сарыагаше (пункт пограничного пропуска возле Шымкента).

"Никому неинтересно, почём наши крестьяне продают зерно. Всем интересно, почём оно стоит в РФ. Российское зерно сейчас – доминирующий фактор, отрицательно влияющий на цены. Наши крестьяне вынуждены ниже себестоимости продавать. Мукомолы пока зерно купят, переработают и начнут продавать, уже цена на 20-30 долларов падает. Мукомолы Узбекистана также страдают и несут колоссальные убытки, так как у них срок доставки ещё дольше", – рассказал Алихан Талгатбек.

Директор по маркетингу ТОО "KazFoodProducts" Лаура Бергибаева оценила серый импорт российского зерна в Казахстан от 1,5 до 2 млн тонн ежегодно. Ориентировочно, это от 165 до 200 млрд тенге. И такое зерно продают дешевле рыночной стоимости на 5-7%.

"Мы видим ущерб государству в виде искажённой статистики реального урожая, что влечёт приписки. Контрабандное зерно из РФ экспортируется в страны Центральной Азии под видом казахстанского. Мы видим недопоступление НДС (примерно 27 млрд тенге в год), а также ущерб для сельхозтоваропроизводителей, снижение валютной выручки и транзитных ставок. То есть ещё около 27 млрд тенге недополучает "Казахстан темир жолы" (КТЖ). Общий ущерб от серого импорта зерна для бюджета страны и бизнеса – около 500 млн долларов в год", – сообщила Бергибаева.

Для пресечения такой контрабанды отечественные переработчики предлагают Минсельхозу создать межведомственный штаб с участием Комитета госдоходов, КНБ и других ведомств для контроля ввоза российской пшеницы на территорию приграничных областей. А также нужно как можно больше информировать участников рынка об ответственности за контрабанду. При этом, по словам Бергибаевой, многие казахстанские пограничные переходы не обеспечены весами, что мешает объективно оценивать вес ввозимой на фурах в страну пшеницы.

"Мы не против взаимной торговли и конкуренции. Но надо работать официально, прозрачно и платить налоги в одном конкурентном поле. Сейчас на нас давление идёт с двух сторон. Например, в РФ зерно стоит 60 тенге, у нас – 100 тенге за килограмм. Они делают из этого зерна муку, себестоимость которой у них ниже, кроме того, у них нет экспортной пошлины. И на нас идёт давление со стороны российской муки, потому что они торгуют ею на тех же рынках, что и мы. С другой стороны есть страны Центральной Азии. К примеру, в Таджикистане при импорте зерна НДС составляет 0%, а при импорте муки – 15%. То есть они планомерно угнетают импорт муки, для того чтобы завезти себе зерно и у себя переработать. Но тем самым они создают неконкурентные условия. Тогда наше государство тоже должно адекватно реагировать. Либо должна быть экспортная пошлина, либо дифференцированный НДС. Если мы не будем создавать равные условия, то мы просто свою отрасль загубим", – спрогнозировал глава союза.

Долгая и дорогая железная дорога

Глава ТОО "Eastern Express" Гульжазира Акбергенова пожаловалась на проблемы при перевозке продукции железнодорожным путём. А именно – на дефицит пропускной способности, нехватку локомотивной тяги, брошенные на путях поезда, долгую подачу, уборку и ремонт вагонов. В конечном итоге, по её словам, логистика существенно дорожает.

"Например, сейчас один наш гружёный вагон, который отцепили на станции в Астане, простаивает 25 суток. Его не могут подать на подъездной путь ремонтного депо, потому что нет локомотивной тяги. Также речь идёт о систематических запретах и недостаточной компетентности железнодорожников. Наша инфраструктура не готова. Нет возможности ни у элеваторов, ни у станции отгрузок и приёмки принимать одновременно 48 вагонов. Мы несём большие убытки из-за нарушения перевозчиком сроков доставки", – сказала она.

Спикер сообщила, что в третьем квартале 2022 года скорость движения вагонов внутри страны составила 200 км в сутки при нормативе 330 км. А при экспортных направлениях скорость составляла 150 км в сутки при норме 200 км.

"Перевозчик нарушает свои обязательства по договору. В итоге собственник вагона вынужден повышать стоимость перевозки, чтобы компенсировать убытки. При этом мы не имеем права обратиться с претензией к КТЖ, потому что по Закону "О железнодорожном транспорте" с претензией может обратиться либо грузополучатель, либо грузоотправитель. В то же время мизерные штрафы не покрывают убытков. Нужно инициировать от имени всех экспортёров, грузоотправителей и собственников вагонов внести изменения в закон об ужесточении ответственности КТЖ", – предложила Гульжазира Акбергенова.

"Если раньше с севера страны до Шымкента вагон доходил за семь дней, то сейчас на это уходит месяц. Соответственно, предприятия вынуждены держать большие остатки, и оборотные средства уходят на поддержание и хранение этих остатков. Парадокс в том, что на севере многие мельницы стоят, полные склады зерна и муки, но не могут выгрузить ту же муку, так как не хватает крытых вагонов. На юге ситуация противоположная. Пустые склады, мельницы стоят, ни зерна, ни муки нет, потому что не могут с севера привезти на мелькомбинаты", – сказал Алихан Талгатбек.

Он вспомнил последний случай, когда в этом году с 1 по 11 января закрыли станцию Сарыагаш и встали 12 тысяч вагонов, из которых 8 тысяч – зерновозы.

"Это не очень хорошо, и вопросы логистики надо решать. Вагоны есть, вопрос в том, как их распределять. Нужно, наверное, сделать какую-то иерархию и расставлять приоритеты – кому и как распределять. Очень большие деньги уходят у зернопереработчиков на содержание остатков зерна и готовой продукции. Это оборотные средства, а вы знаете, что кредиты сейчас очень дорогие – до 25% годовых. Таким образом, существенно дорожает произведённая продукция, которая становится в перспективе неконкурентоспособной", – посетовал Талгатбек.

"Мы зерновая страна, у нас огромный экспортный потенциал. Есть традиционные рынки, на которых казахстанская мука всегда присутствовала, и она должна там оставаться. Однако статистика говорит, что мы теряем свои рынки. Экспорт муки из России транзитом через Казахстан в Среднюю Азию и в Афганистан составил за три года 650 тысяч тонн. Мы прогнозируем, что эти объёмы будут увеличиваться, и призываем наши госорганы не занимать позицию наблюдателей и принимать меры. Одно из наших предложений – это увеличение транзитного тарифа через Казахстан для третьих стран", – предложила Лаура Бергибаева.

"Ну как минимум не снижать тариф", – вставил реплику присутствовавший на обсуждении директор департамента агропродовольственных рынков и переработки сельхозпродукции Минсельхоза РК Канат Жауымбаев.

"Простой пример приведу. Мы перевозим свою муку через Узбекистан, это около 600 км, и платим за тонну 42 доллара. Наша территория – это 3,5 тысячи км, и ставка за транзит составляет меньше 40 долларов. Здесь нужно глубоко задуматься", – призвала Бергибаева.

Вопросы возврата НДС

В апреле 2022 года были изменены правила возврата НДС, теперь ответственность за расхождения на 5-6 уровнях поставщиков озложена на переработчика или экспортёра. Правила возврата НДС для отечественных производителей и перечень предприятий утвердило Министерство торговли и интеграции.

"По сути эти расхождения невозможно регулировать и отследить самому экспортёру. Невозврат огромных сумм НДС влечёт нехватку оборотных средств предприятий, и себестоимость растёт за счёт привлечения кредитов по высоким ставкам", – сообщила она.

"Перечень утвердили 10 февраля, и налоговые органы говорят, что будут его использовать только с этой даты, а до этого времени вы как бы не считаетесь производителями. Соответственно, по 2022 году возврата нет. Мы предлагаем Министерству торговли в этом перечне прописать дату начала производства, чтобы можно было увидеть, что компании уже были до этого производителями. Это, считай, 40 млрд из отрасли вытащили", – объяснил Алихан Талгатбек.

Также он заострил внимание на вопросах субсидий. По словам главы союза, на сегодня в сельском хозяйстве отрасль зернопереработки стоит на первом месте. Это 7,5 млн тонн переработанного зерна на 1 трлн тенге продукции и четверть всей сельхозпродукции Казахстана.

"Иногда не понимаешь, почему такое отношение к зернопереработке. К примеру, у нас 200 млрд тенге выделяется субсидий, из которых половина – животноводству, половина – растениеводству. А переработке – ноль. То есть уклон идёт на производство сырья, которое потом за бесценок уходит на экспорт. Поэтому здесь надо концептуально смотреть и правильно распределять субсидии. Например, сдал зерно на переработку – 5-6 тенге за каждый кг получил. Тогда мультипликативный эффект будет выше и мы сможем обе отрасли развивать. Цены на муку будут ниже внутри страны, и в экспорте мы будем более конкурентноспособны", – поделился видением Талгатбек.

Внимательно выслушав жалобы представителей отрасли, глава департамента Минсельхоза Канат Жауымбаев заверил переработчиков, что знает об их проблемах не понаслышке и ведомство проводит работу по их решению.

"Например, по недопущению серого рынка работа ведётся. Всё мы озвучивать не можем. В ближайшее время будут результаты этой работы, и ситуацию с серым импортом устраним. Нам придётся работать во всё более конкурентных условиях, и этого не стоит боятся, нужно быть готовыми. Мы должны отстаивать свои позиции, прорабатывая альтернативные маршруты поставок", – сказал Жауымбаев.

Также он отметил, что перед МСХ в этом году стоят большие вызовы, связанные с нарушением логистических цепочек с традиционными рынками сбыта из-за конфликта России с Украиной.

"Мы в курсе проблем, и министерство со всеми ассоциациями ведёт постоянную работу по данным вопросам. В 2020 году была подписана Дорожная карта, которая каждый год актуализируется. И в этом году мы её тоже актуализируем с учётом проблемы серого импорта. Сейчас перед нами стоит задача – как минимум не потерять прежние рынки, а в идеале – нарастить объёмы переработки", – поделился планами Канат Жауымбаев.

С представителями КТЖ, по его словам, они тоже обсуждали проблемы логистики, и те обещали, что будут результаты по итогам встречи.

"Что касается субсидирования. Я не считаю, что субсидии на экспортные товары должны выдаваться. По сути тогда мы субсидируем иностранного потребителя. Я бы субсидии направил на перспективные технологии более глубокой переработки зерна либо на водосберегающие технологии. Задачи на этот год мы выполним, возможно, выйдем на рынок Китая, увеличим объёмы производства, экспорта и глубокой переработки. На самом деле каких-то десять лет назад таких достижений в сельском хозяйстве у нас не было. Но впереди ещё много работы, и проблемы мы будем решать вместе с бизнесом", – обнадёжил глава департамента.