Невыносимая лёгкость жизни не здесь. Умер Милан Кундера

Informburo.kz публикует материалы "Русской службы BBC News".

На 95-м году жизни умер французский писатель чешского происхождения Милан Кундера – один из величайших романистов XX века.

Многие годы ему прочили Нобелевскую премию, которую он так и не получил. Но получил широкое читательское признание. Его книги переведены на десятки языков.

Он оказался в отличной компании Владимира Набокова, Умберто Эко, Хорхе Луиса Борхеса и других писателей-интеллектуалов прошлого века, оставшихся без высшей литературной награды.

Милан Кундера (в России ударение в его фамилии ставят на второй слог, хотя правильно – на первый) родился в 1929 году в чехословацком Брно в семье музыковеда Людвика Кундеры – ученика знаменитого композитора Леоша Яначека.

Кундера учился играть на фортепиано, юношей написал цикл песен к стихам Аполлинера. Музыка играла важнейшую роль и в его литературных произведениях.

"Шутка"

Так, в первом романе Кундеры "Шутка" (1967 год) народная музыка позволяет главному герою забыть о прошлом.
Это единственный роман Кундеры, который вышел в Чехословакии – и только благодаря поддержке французского поэта-коммуниста Луи Арагона. Он написал предисловие к французскому изданию книги, которое появилось раньше чехословацкого. Арагон считал "Шутку" одним из лучших романов ХХ века.

Повествование в романе идёт от лица четырёх персонажей: главного героя Людвика, музыканта-фольклориста Ярослава, врача Костки и журналистки Гелены.

В основе романа – история самого Кундеры. Он вступил в партию 19-летним юношей сразу после прихода к власти коммунистов в 1948 году. Однако в следующем году его оттуда исключили, когда в одном из писем он пошутил о партийном функционере (Кундеру восстановили в партии в 1956 году в период десталинизации, повторно исключив уже в 1970 году).

В романе "Шутка" в 1950-е годы главный герой Людвик отправил своей девушке-коммунистке шутливую открытку: "Оптимизм – опиум для народа. От здорового духа несёт тупостью. Да здравствует Троцкий!"
Открытка оказалась в парткоме, Людвика исключили из партии, выгнали из университета и отправили в штрафной батальон. Ключевую роль в печальной судьбе героя играет его бывший товарищ Павел Земанек.

Людвик впоследствии отомстит Земанеку, переспав с его женой Геленой. Она влюбляется в Людвика, но вызывает у него лишь отвращение.

Сам Кундера в своих четырёх героях видел "четыре индивидуальных коммунистических микрокосма, привитых на четыре разновидности европейского прошлого": "Людвик: коммунизм, произрастающий из разрушительного вольтерьянского ума; Ярослав: коммунизм как желание воскресить время патриархального прошлого, воплощённого в фольклоре; Костка: коммунистическая утопия, перенесённая на Евангелие; Гелена: коммунизм как источник радости homo sentimentalis. Все эти собственные микрокосмы застигнуты в момент их распада".

Кундера показывает разложение коммунизма как крушение четырёх европейских авантюр прошлого.

Публикация "Шутки" совпала с приходом оттепели. Впрочем, Пражская весна была недолгой и закончилась вводом войск стран Варшавского договора в Чехословакию.

Кундера участвовал в акциях протеста против советского вторжения, за что был лишён возможности не только издавать свои произведения, но и преподавать. Он уехал из страны и c 1975 года до самой смерти жил во Франции.

"Невыносимая лёгкость бытия"

В эмиграции он написал свой самый известный роман – "Невыносимая лёгкость бытия" (1984 год). Основные события в нём происходят в 1968 году, Пражская весна сначала является фоном, а затем напрямую влияет на судьбы героев, вынужденных бежать за границу.

Даже те, кто не читал роман, знакомы с его названием. В России "невыносимая лёгкость" превратилось в универсальный и многозначительный ответ почти на любой вопрос, на который сложно или не хочется отвечать.

Популярности книги способствовал одноимённый фильм Филипа Кауфмана, вышедший на экраны в 1988 году. В нём снялись будущие звезды, а тогда молодые актёры Дэниел Дэй-Льюис, Жюльет Бинош и Лена Олин. Картина получила две номинации на "Оскар" и премию Британской киноакадемии за лучший адаптированный сценарий.

Но самому Кундере фильм не понравился. Он посчитал, что в картине всё свелось к любовному треугольнику – историю взаимоотношений хирурга, любителя женщин Томаша с художницей Сабиной и официанткой Терезой.
И это было сделано в ущерб философской составляющей – для самого Кундеры роман был прежде всего важен как художественное высказывание о свободе выбора, фатализме, экзистенциальном абсурде.

Роман начинается с размышлений о лёгкости человеческого существования. Рассказчик, а от его лица и сам Кундера, полемизирует с поздним Ницше и его философией Вечного возвращения, для которого каждое человеческое решение и каждое событие обречено повторяться вечно.

Кундера противопоставляет ему немецкое Einmal ist Keinmal ("Один раз не считается", "Один раз – всё равно что никогда"). Человек живёт лишь раз, и в силу этого жизнь не имеет большого веса – та самая лёгкость, которая парадоксальным образом является невыносимой в силу экзистенциальной абсурдности – выбрав что-то одно, мы теряем альтернативы и никогда не узнаем, был ли выбор правильным.

"Нет никакой возможности проверить, какое решение лучше, ибо нет никакого сравнения. Мы проживаем всё разом, впервые и без подготовки. Как если бы актёр играл свою роль в спектакле безо всякой репетиции. Но чего стоит жизнь, если первая же её репетиция есть уже сама жизнь?" – пишет Кундера.

Интересна перекличка Кундеры с Толстым, который в "Войне и мире" тоже описывает ощущение "лёгкости бытия". У Толстого оно упоминается, когда князь Андрей "чувствовал, что умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной лёгкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далёкое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной лёгкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое".

Толстой присутствует в романе Кундеры: собаку Томаша и Терезы зовут Каренин. В Томаше и Терезе можно разглядеть параллели с Левиным и Кити из "Анны Карениной": после потрясений они тоже находят идиллию в деревне.

А до этого советская оккупация вынуждает их к бегству в Швейцарию, где Томаш продолжает вести свободный образ жизни. Для него любовь и секс – разные вещи. Он любит Терезу, но Тереза чувствует себя одинокой и возвращается в Чехословакию. Томаш следует за ней.

Жизнь не здесь

Возвращения самого Кундеры в Чехию, тем более триумфального, подобно тому как Солженицын возвращался в Россию, не произошло.

Кундера до конца своей жизни оставался во Франции. Чехословацкие власти аннулировали его гражданство. И с 1981 года он был гражданином Франции. Там его считали французским писателем чешского происхождения. Он бывал на родине наездами и всегда инкогнито.

Кундера написал десять романов, четыре из них по-французски. И даже настаивал, что он французский писатель и его книги должны продаваться в разделе "французская литература".

Лишь в конце 2019 года Милан Кундера и его жена Вера вновь получили чешское гражданство. Кундере тогда было 90 лет.

Милану Кундере вернули гражданство Чехии, которого он был лишен 40 лет назад

Писатель считал, что вернуться на родину можно было после двух-пяти лет отъезда, когда это могло восприниматься, как длительные каникулы или затяжная болезнь. Но, когда разлука измеряется десятилетиями, "появляются новые обязательства, новые друзья, эмиграция становится вашим новым домом, и даже любимым".

Тема эмиграции была центральной в произведениях Кундеры. Переводившая его чешские романы на русский язык Нина Шульгина прослеживает эту динамику, начиная от "Невыносимой лёгкости бытия" и "Книги смеха и забвения" до "Неведения" (2000 год): "Если в предыдущих романах герои возвращаются на родину и погибают (…) то герой "Неведения" понимает, что обратного пути уже нет. Побывав на родине, он вновь покидает её. Круг замыкается. Жизнь человека оказывается в западне, в которую превратился мир".

С середины восьмидесятых Кундера не давал интервью, говоря, что "частная жизнь писателя не принадлежит публике". И задача писателя – уничтожить свой собственный дом, построив новый – "дом своего романа".

Неведение

Кундера придерживался этого правила и прервал своё молчание лишь однажды – в 2008 году. Вынужденно.

Чешское издание Respekt опубликовало статью, в которой писателя обвиняли в доносе на друга своей коллеги. Лётчик Мирослав Дворжачек работал на американские спецслужбы и прибыл в Прагу в апреле 1950 года с секретным заданием. Его арестовали и приговорили к 22 годам тюрьмы, из которых он провёл в заключении 14.
В подтверждение доносительства Кундеры был опубликован рапорт из архива пражской полиции.

После этого Кундера позвонил на чешское телевидение, назвал обвинение ложным и сказал, что вообще не знает ничего об этой истории.

Первый чешский президент Вацлав Гавел заступился за Кундеру, открытое письмо в его поддержку написали всемирно известные писатели, среди которых были Нобелевские лауреаты Габриэль Гарсия Маркес, Дж. М. Кутзее, Орхан Памук и Салман Рушди.

Внутренняя Одиссея

Вместе с Памуком, Рушди, а ещё Светланой Алексиевич и другими европейскими интеллектуалами уже сам Кундера подписал в начале 2019 года открытое письмо с призывом защитить Европу от политиков-популистов и Владимира Путина.

"Европу атакуют лжепророки, опьянённые чувством обиды и бредящие возможностью оказаться в центре внимания. Она покинута двумя величайшими союзниками, которые в течение прошлого века дважды спасали её от самоубийства; одним по ту сторону канала (Британией) и другим, который находится на другой стороне Атлантики (США). Континент (Европа) уязвим для всё более наглого вмешательства со стороны хозяина Кремля. Сама идея Европы разваливается на части на наших глазах", – писали авторы обращения.

Судьба Европы беспокоила Кундеру как по-настоящему европейского писателя, которой никогда не был скован рамками узкой национальной повестки. Он восхищался Кафкой, Сервантесом и Рабле. Особенно юмором последнего.

Кундеру забавляло, когда его собственные литературные шутки воспринимались за чистую монету. Один из героев его романа "Книга смеха и забвения" – профессор философии говорит, что "после Джеймса Джойса самое большое приключение нашей жизни – отсутствие приключений. "Одиссея Гомера перенесена вовнутрь", – замечает он.

Через какое -то время Кундера увидел эти слова в качестве эпиграфа к французскому роману. И хотя он признаётся, что ему это польстило, он был в замешательстве, поскольку считал их "софистическими бреднями… университетский трёп 1970-х, состоящий из структурализма и психоанализа".

Когда после издания четвёртой части "Книги смеха и забвения" в качестве отдельной книги в Чехословакии один из критиков восторженно отозвался о той же цитате, Кундера, по его признанию, "испытал озорное удовольствие, увидев, что вернулся в родную страну верхом на осле недоразумения".

Недоразумением можно считать и восприятие произведений Кундеры как антикоммунистических, хотя бы потому что его персонажи сложные, постоянно меняющиеся и лишены "плакатной плоскости".

Светлана Алексиевич: демократия беззащитна перед "маленьким человеком"

Неслучайно Кундера критикует роман Джорджа Оруэлла "1984" за "беспощадное сужение реальности до её чисто политического аспекта". Кундера называет злом это сужение жизни до политики, а политики до пропаганды. В качестве примера действия этого зла он вспоминает свои разговоры с чехами после падения коммунистического режима, когда он постоянно слышал о "сорока ужасных и потерянных годах".

"Но неужели они забыли те годы, когда смотрели фильмы Формана, читали книги Грабала, ходили в маленькие нонконформистские театры, рассказывали сотни анекдотов и весело насмехались над властью? – спрашивает Кундера и сам же отвечает. – Если все они говорят о сорока ужасных годах, то потому что оруэллизировали воспоминания о собственной жизни".

Последний роман писателя "Торжество незначительности" (2014 год) о четырёх друзьях-парижанах не стал большим литературным событием. Критика восприняла роман неоднозначно. Обозреватель New York Times назвал его неубедительным: "Вместо глубоких раздумий о политической и психологической свободе он [Кундера] создал крайне малозначительные размышления о человеческой слабости к пранкам, лжи и извращённому выбору".

А Guardian отзывалась о небольшой книге (в ней чуть более 100 страниц) как о смешном и элегантном романе, где "неисправимый насмешник" с удивительной откровенностью вспоминает жизнь, в которой не стоит искать глубокого смысла.

Одно из своих выступлений (а заодно и сборник эссе, заметок и интервью "Искусство романа") Кундера завершил блистательной самоиронией: "Мне пора заканчивать. А то я чуть было не забыл, что Бог смеется, когда видит, как я думаю".

"Евгений Онегин": история британского дипломата, который перевел Пушкина