Независимый казахстанский «мозговой центр» (think tank) в сфере экономической политики DESHT опубликовал своё видение противоречий в развитии экономики страны. Приводим его без купюр.

"В дискуссиях вокруг того, какую страну нам строить и в какую сторону Казахстану идти, мы наблюдаем один и тот же перечень противоречий. Ниже приведены 10 наиболее распространенных, на наш взгляд.

1) Игнорирование внешней среды

В анализе трендов часто отмечаются замедление глобализации и усиление регионализации. Но внешний фон именно в нашем макрорегионе явно непривлекателен. Война всерьёз подкосила экономический потенциал России и ухудшила её внутренний спрос. Все чаще доносятся тревожные мысли о замедлении экономики Китая. Южное направление состоит из достаточно закрытых и непредсказуемых стран, практикующих протекционизм.

Но отмечая все это, мы продолжаем верить в гигантские перспективы несырьевого товарного экспорта. Между тем, для индустриализации по восточноазиатскому или восточноевропейскому образцу нужен эффект масштаба — без больших оборотов не добиться производительности. А значит мы заранее знаем, что отечественные заводы и фабрики будут убыточными и без госпомощи не проживут. Не все, конечно, но многие.

В ранних вариантах госполитик по индустриализации были сценарии развития. Выбранный 10 лет назад благоприятный сценарий уже не работает. Новый сценарий — это совершенно другая стратегия, менее оптимистичная, с ограниченными возможностями и ресурсами. Сценарий изменился, а мечты по повторению успеха восточной Азии остались.

2) Преувеличение остроты проблемы низкой диверсификации

Изначально, головной болью была макроэкономика. Что делать, если нефтяные доходы упадут, как обеспечивать бюджетные обязательства и управлять платежным балансом?

Но государство уже ввело 2 института для смягчения шоков. Создание НацФонда позволило изъять избыточные доходы в «тучные» годы и постепенно вводить их в экономику при стагнации и падении. Так мы пережили 3 кризиса: 2008–2009, 2014–2015 и 2020 годов. Режим плавающего валютного курса создал автоматический механизм реагирования на колебания, без резких решений государства в виде девальвации. Даже сегодня суммарные резервы достигают $97 млрд, несмотря на 10-летний алармизм, что они «скоро закончатся».

Безусловно, зависимость экономики Казахстана от сырья создает риски. Но они долгосрочные, а не сиюминутные, и точно не являются основанием для повсеместного искажения бизнес-среды и расширения государства для неких целей по «диверсификации».

3) Взгляд на «единую» экономику

В Казахстане существуют, как минимум, 2 параллельные частные экономики. Первая — вокруг сырья, её цепочек, закупок и мультипликативных эффектов. Это экономические «анклавы», где доминируют крупные корпорации, во многом с иностранным капиталом и кадрами, точечными трансакциями. Эта часть — про «денежный» ВВП.

Вторая частная экономика — вокруг людей. Там, где участвует большая часть рынка труда, вовлечен МСБ. Эта экономика — «казахстанская» и повсеместная. Вполне возможно, что её динамика в деньгах сильно отличается от «первой».

Мы не должны смешивать их при анализе. Мы не должны в угоду «первой» дискриминировать «вторую». Историю с крупными проектами, «точками роста» необходимо отделять от фундаментального развития. Даже внутри обрабатывающей промышленности, с одной стороны есть металлургия, нефтепереработка и нефтехимия, а с другой — «экономика простых вещей».

Чтобы сделать людям «хорошо», нужно заниматься «второй» экономикой. Нынешнее же мышление — создать «первую», а полученные налоги как-нибудь «справедливо перераспределить» через бюджет.

4) Вера в «ловушку среднего дохода»

Классически, она про труд. Когда страна сначала раскачивается на дешевых трудоемких отраслях, а позже не может превратить количество в качество. Когда зарплаты уже достаточно высоки для производства дешевых товаров и конкуренции по цене, но человеческий капитал слабоват для наукоемких и технологичных сфер.

В Казахстане просто случилась нефть, которая искусственно раздула национальный доход до определенного уровня. Если бы нефти было хотя бы в 2-3 раза больше, то Казахстан чудесным образом «преодолел» бы «ловушку» и пошел по пути арабских стран. Но её не много и не мало — ни туда, ни сюда. Когда цены на нефть падали, мы откатывались от порога этой самой «ловушки». Когда нефть отрастала — возвращались к порогу.

Мы сидим в комнате, в которую заходит и выходит миллиардер. Но от этого богатство остальных не растёт и не падает. Это как с шуткой про «в среднем мы едим голубцы».

5) Плохое осознание географии

Это выражается во многих вещах. Например, мы считаем Казахстан «островом» и не учитываем внешних партнёров для отдельных регионов. Для условного Уральска российские города-«миллионники» играют гораздо большее значение, чем далёкие Алматы с Шымкентом.

Или другой пример — «усреднение» Казахстана, хотя различия в подушевых показателях между регионами колеблются от 4 до 10 раз. А мы страна унитарная, где госполитики едины для всех.

Если смотреть глобально, то наши географические условия сильно отличаются от желаемых нами стран. Мы далеки от больших и богатых рынков, у нас нет доступа к кратно дешевой морской перевозке, как бы над этим не смеялись. Всемирный банк отмечал, что в мире всего 2 таких проблемных региона — Центральная Азия и Центральная Африка.

6) Неправильное понимание роли государства в рыночной системе

Мы продолжаем преследовать «страновые» показатели, например, структуру экономики или ожидаемую продолжительность жизни. Но для этого нужно централизованно управлять всеми организациями и, что ещё сложнее, гражданами. Приказывать, кому что делать и не делать, принуждать жить «по плану».

Если в СССР это как-то достигалось через огромный аппарат контроля и насилия, то в рыночной среде это практически невозможно. Она ведь про «свободу» людей. Госаппарат становится лишь одним из игроков, у которого есть ограниченные ресурсы и полномочия, а также мандат на отдельные изменения.

Из-за непонимания этой роли многие госпрограммы были неправильно спроектированы и остались нереализованными. Госфинансов всегда не хватает на осуществление амбициозных планов. Все это — конвульсии централизованного планирования, та самая «институциональная колея».

7) Неуместное бизнес-мышление

Но все отрасли взаимосвязаны через миллионы трансакций. Аналогично по людям, которые являются одновременно и работниками, и потребителями, и гражданами, которые платят налоги и требуют качества жизни. Невозможно помочь одним, не затрагивая других.

Якобы единое «общественное мнение» дробится на множество групповых интересов. Чтобы вычленить конкретные реформы нужны политические процессы, через которые интересы сталкиваются и обсуждаются. Это не «бизнес-кейс», который можно решить «мозговым штурмом», у доски, в тесном кабинете.

8) Слабая аналитика

Во-первых, мы принимаем за безусловную правду всю внешнюю информацию. Например, что весь западный мир стремится к ESG, хотя есть сильное консервативное движение против. Или что в соседних странах честная статистика, не искаженная политикой, по которой у них всегда всё хорошо.

Во-вторых, мы не научились базовой декомпозиции, особенно во внутренней ситуации. Не изучив из-за кого и как возникают проблемы, мы решаем наказать всех, в первую очередь, добросовестных. Инфляцию у нас почему-то поборет импортозамещение, а не более логичное открытие рынка для импорта. И нас не смущает, что доходы людей в 70 тысяч тенге из одной статистики расходятся с их покупками в 2 раза больше из другой.

9) Непонимание «институтов»

Это самая важная тема, которая предопределяет, станет ли Казахстан когда-либо развитым или нет. Но, к удивлению, её никто не пытался понять. Наиболее распространенная реакция на «институты» — «что-то там про верховенство закона и суды». Надо, оказывается, просто правила игры сделать и всё.

Главный вызов темы — отсутствие цифр. А у нас любят цифры, потому что через них проще воспринимать мир и планировать. В свою очередь «институты» — это про механизмы и процедуры. Это все то, в чем Казахстан не силен, начиная с плохого обслуживания в дорого обставленных ресторанах, заканчивая плохой организацией красиво названных «проектных офисов» и прочих учреждений.

10) Непонимание собственной истории

Отечественные историки уже достаточно подробно описали культуру и неформальные институты коренного населения — казахов. СССР попытался это сломать, но до конца не получилось. После обретения независимости и отъезда миллионов граждан других национальностей неформальные институты начали быстро восстанавливаться.

Когда мы примеряем госполитики нынешних европейских стран, то совершенно игнорируем, насколько это принимается внизу. Из собственной истории же можно подчерпнуть много чего интересного. Например, про длительную децентрализацию, низкую дистанцию власти, презрение к городам и ручному труду, дикое нежелание платить налоги и многое другое. А если вспомнить, что все наши «бенчмарки» были оседлыми, а у казахов был кочевой уклад, то ломается вся привычная нам цепочка развития.

Мы не можем просто взять, и стать как восточные азиаты или континентальные европейцы. В этом деле решает коллективный опыт, который у нас только формируется, здесь и сейчас.

***

В этой статье не приводится «конкретных решений» в стиле «как сделать Казахстан снова великим». Как сказал недавно один эксперт: «это вопрос на миллионы долларов».

Но правильно поставленный вопрос — это уже половина ответа. А ставить его мы пока не научились."