Будут ли реформы судебной системы в РК успешными со старым составом судей

Реформа третьей ветви власти – судебной медленно, но верно началась в Казахстане. О создании справедливых судов говорят на всех уровнях – и руководство страны, и экспертное сообщество, и рядовые казахстанцы. И понятно почему: именно суды в идеале должны обеспечивать защиту прав, свобод и законных интересов всех граждан страны.

О том, как работают над законодательством эксперты, в интервью Informburo.kz сообщил заместитель председателя правления Национальной палаты предпринимателей "Атамекен" Ербол Устемиров. Он рассказал о грядущих изменениях судебной системы Казахстана, которых удалось достичь благодаря усилиям экспертов нацпалаты.

– Ербол Лесбекович, о необходимости судебной реформы неоднократно говорил президент Казахстана, потому что она касается всех и каждого в стране. Но почему НПП отдельным блоком участвует в реализации судебной реформы и продвигает свой пакет предложений?

– Необходимость очистки и полного реформирования судебной системы назрела давно. И в прошлом году Нацпалата "Атамекен" активно за эту работу взялась. Мы хорошо понимаем, что судебная реформа является фундаментом всей правовой системы республики. Например, когда поступает жалоба на госорган, следователя или прокуратуру, окончательную точку в споре ставит суд. Если суд будет справедливым, будет принимать законные решения, то и правовая система государства станет справедливой и законной.

Суд – это независимая система, он не должен зависеть от исполнительной или законодательной ветвей власти. Чем справедливей будет суд, тем бизнесмен будет более защищённым, защищены его права, собственность, его интересы при участии в тендерах. Конечно, дойти до истины в суде – процесс долгий и, возможно, недешёвый. Но любой спор доходит до суда, поэтому справедливая судебная система очень важна для бизнеса, прежде всего во взаимоотношениях с государственными органами.

Нареканий со стороны юридического сообщества – профессиональных адвокатов, юристов-консультантов, а также бизнес-сообщества в отношении судебной системы республики немало. Например, суды часто принимают противоречивые решения из-за поручений вышестоящего руководства, коррупционных проявлений на местах.

– Какие поправки "Атамекена" вы считаете принципиальными при реформировании судебной системы?

– Рабочая группа нацпалаты проделала большую работу. Ряд наших предложений вошли в законопроект о выборности судов, частично о том, что должности председателей судов необходимо упразднить. Или о том, что санкции на проведение оперативных областных мероприятий в отношении судей должны давать не областные, а генеральные прокуроры.

Ещё одно наше предложение было реализовано. Глава государства неоднократно отмечал и предприниматели обращались в НПП с предложениями пересмотреть размер госпошлины при обращении в суды. Для того чтобы предприниматели могли судиться, предлагали снизить и определить максимальный размер.

После обсуждения прошло предложение палаты, о том, что размер госпошлины стал 3% от иска, при этом пошлина не должна превышать 20 000 месячных расчётных показателей (69 млн тенге). Ранее предельного размера не было, и предприниматели порой не могли судиться, потому что размеры госпошлины оказывались непомерными.

В работе Верховного суда тоже были спорные моменты. У них существует так называемый предбанник, то есть документы, до того как попадали на рассмотрение в Верховный суд, проходили предварительное рассмотрение. Представитель суда рассматривал и решал, есть у заявителя основания для пересмотра или нет. Такое рассмотрение не является в наше время юридически значимым действием, но почему-то после "предбанника" дело до рассмотрения коллегии в составе трёх экспертов не доходит. При этом госпошлину всё равно требуют.

– Недоверие общества вызывает тот факт, что реформы новые, а судьи старые… Как всё-таки быть с судейским корпусом?

– Вы абсолютно правы. Когда реформы накладывают на старый состав суда, то хорошие идеи буксуют. Поэтому и в бытность председателя Верховного суда Жакипа Асанова, и нового председателя – Асламбека Мергалиева мы говорили, что поручение главы государства об обновлении и оздоровлении судейского корпуса необходимо проводить более активно.

В казахстанских судах работают почти 2800 судей. Из них 2200 – это судьи первой инстанции, то есть представители районных, городских судов. Около 460 судей в областных судах работают, и 65 – в Верховном суде.

Мы проанализировали ситуацию, изучили результаты социсследований на эту тему и пришли к выводу, что большинство проблем создаются на уровне апелляции, то есть на уровне областных судов. Когда судьи областных судов или их председатели, председатели коллегии могут по тем или иным делам изменить любое решение.

Есть такое понятие как "оказание методологической помощи", и в некоторых ситуациях под соусом помощи простые судьи также могут влиять на вынесение решения. Я много общаюсь с судьями из разных регионов по резонансным делам. Так вот, они, опасаясь, что их решения завтра отменят либо изменят, вынуждены согласовывать их со "старшими братьями" из областных судов.

– Можно ли добиться независимости судей не на словах, а на деле?

– Конечно, судья при вынесении решения должен быть независим, но, к сожалению, в Казахстане происходит так как происходит. У нас появилась хорошая идея по этому поводу – использование принципа экстерриториальности. Проще говоря, когда решение принимает судья из Карагандинской области, то чаще всего его решение могут обжаловать в областном суде этого же региона. Поэтому из облсуда могут звонить, отменять либо изменять решение.

И теперь мы предлагаем ввести экстерриториальность для апелляционной инстанции. Похожая система в Верховном суде работает – это система автоматического распределения дел. Сейчас по этой системе распределяются дела среди судов первой инстанции. То есть заявитель не может судью выбрать, это решает система. Мы предложили: когда решение, допустим, районного суда Карагандинской области обжалуется в апелляционной инстанции областного суда, то уходить по системе оно должно не в Карагандинский областной суд, а в Актюбинский или Северо-Казахстанский.

Очевидно, что влияние судей Северо-Казахстанского либо Актюбинского областного суда на районные суды Карагандинской области будет намного ниже. Судьи не могут активно общаться с 460 коллегами по всей республике, не могут ко всем прислушиваться.

Если такая норма будет введена, она многократно уменьшит зависимость судей от вышестоящих судов. Если бы я работал судьёй в Астане и знал, что городской суд Астаны моё решение не сможет отменить или изменить (его будут рассматривать, например, в Атырау), то я выносил бы более законные решения, не опасался бы давления вышестоящих коллег в своём регионе.

Нынешний председатель Верховного суда Асламбек Мергалиев идею поддержал, но предложил внедрять новшество постепенно. В Верховном суде стараются не делать резких движений и предлагают начать с дел, где ответчиками являются государственные органы. Нам обещают, что если нововведения будут нормально внедряться, то и для других категорий введут.

То же самое касается отмены должностей председателей районных судов. Эксперты НПП говорили, что в регионах председатели районных судов часто влияют на решения судьи, поэтому должность надо упразднять. Эту идею тоже поддержали, но опять-таки поэтапно. Напомню, в Казахстане 480 районных судов, и пока решили отменить должность председателя суда для малокомплектных судов, где работают не более пяти судей, и в отдаленных местностях. То есть реформа коснётся только 114 судов.

Председатель Верховного суда вновь предложил: давайте вместе будем этот механизм прорабатывать и опять поэтапно. А у бизнеса время – это деньги, мы хотим более оперативных решений. Верховный суд слушает нас, но внедрение отдельных предложений, к сожалению, приобретает затяжной характер. Мы свою позицию озвучиваем, но окончательное решение принимает государственный орган.

– О каких изменениях ещё идёт речь и когда реформа будет реализована?

– Ряд наших идей проходит в рамках и другого законопроекта, который сейчас находится в мажилисе, – по линии уголовного преследования предпринимателей. Там тоже есть определённые вопросы, которые обсуждаются в парламенте. Надеемся, депутаты нас поддержат.

Хорошие нормы будут приняты о порядке проведения обысков, задержаний и арестов, чтобы по гражданским правовым спорам не возбуждали уголовные дела, потому что госорганы иногда этим злоупотребляют. Вначале арестовывают, а затем отжимают имущество. К сожалению, факты рейдерства до сих пор имеют место быть.

Из тех предложений, которые мы сейчас выработали, мы где-то в течение месяца-двух законопроект сформируем. Потом он попадёт в мажилис, там тоже есть свои процедуры по обсуждению и принятию законопроекта. Если до конца года примут, и всё, о чём мы говорим, действительно заработает, то в следующем году можно будет говорить, что в большей степени судебная реформа реализована.

Мы стоим за обновление и оздоровление судейского корпуса. У нас есть коллеги и в Верховном суде, и в районных, с кем мы общаемся, которые хотят реформ, хотят изменить ситуацию. Но, к сожалению, есть и те, кто любит в мутной водичке рыбу ловить, противники этой реформы.

– Как много предложений выдвинула Национальная палата предпринимателей в рамках судебной реформы?

– В общей сложности мы дали 26 предложений, из них 17 поддержали, остальные находятся на стадии обсуждения.

В рабочей группе НПП "Атамекен" участвуют бывшие судьи Верховного суда, учёные, адвокатское сообщество. Мы с ними регулярно встречаемся, обсуждаем идеи, в том числе и в сфере социальной справедливости. Например, много идей предлагалось по повышению материального обеспечения судей. Мы хорошо понимаем: для того чтобы судья не брал взятки, у него должна быть достойная зарплата. Так вот в экологически неблагополучных либо отдалённых регионах Казахстана госслужащим или сотрудникам правоохранительных органов год трудового стажа за полтора засчитывается – в Жамбылской, Туркестанской, Кызылординской областях. Но почему-то к судьям такая норма не применяется.

Ещё один спорный вопрос о выходе на пенсию. К примеру, сотрудники правоохранительных органов должны отработать 20-25 лет в зависимости от звания и затем выйти на пенсию независимо от возраста. Но у судей, оказывается, есть два ограничивающих критерия. Первый критерий касается стажа, второй – того, что за последние три года у судьи должна быть безупречная статистика рассмотрения дел. Но статистика зависит от многих факторов.

Коллеги рассказывали, что, допустим, в Алматы судья в месяц рассматривает до 600 дел, а значит, в день – не меньше 20. При такой нагрузке после него, конечно, могут какие-то решения изменять или отменять. Однажды судья решит выйти на пенсию, а ему скажут: "У тебя же нет трёх лет безупречной работы". Поэтому мы слушаем все стороны и пытаемся прийти к общему знаменателю, чтобы не только бизнесменам было хорошо, но и обществу, и государству.